Реклама булочника, поэтическая, трактирщика, пива, дам, бальзама

В нынешнем же 1893 году один из петербургских трактирщиков придумал оригинальную рекламу с целью, во-первых, заставить прохожих обращать более внимания на его трактир, во-вторых, заходить к нему, чтобы, за обедом, завтраком или выпивкой, переждать угрожающую вскоре непогоду: он выставил при входе часы-барометр.

– Для чего барометр-то? – спрашивали его приятели.

– Для прохожих, – лаконически отвечал находчивый трактирщик, не желая раскрывать конкурентам причину своего поступка.

В сущности же ничего странного в этом поступке нет: идет прохожий, взглянет на барометр, видит, что тот предсказывает снег или дождь и, если ему нет надобности торопиться, а в кармане хоть гривенник на бутылку пива найдется, зайдет выпить, просмотреть газету или иллюстрированные журналы, чтобы переждать непогоду, а иногда и раскутится при этом.

Реклама петербургского пивоваренного завода. Примеры рекламы

В марте 1893 года, на одном из гуляний, некий уполномоченный петербургского пивоваренного завода (не называем его, чтобы не сочли рекламой с нашей стороны в его пользу), раздавал публике какие-то книжечки.

Многие из публики, предполагая, что упомянутые книжечки – объявления в роде тех, что раздаются по улицам, брали их, а потом, к немалому удивлению, замечали, что в этих книжечках заключались талончики на получение «даром» кружек пива из буфета.

Выдумка очень неглупая, делающая честь изобретателю: потеряв, по видимому, несколько ведер пива, он приобретет для своего завода несколько новых приверженцев; когда эти талончики попадут в руки людей, страдающих периодически или хронически карманной чахоткой, то выпивши, во время симптома этой непредусмотренной докторами, но распространившейся теперь эпидемии, дарового пива, они найдут его из признательности вкуснее и будут впоследствии всем рекомендовать и требовать на наличные, рассуждая так: «этот завод видно убежден, что стоит лишь попробовать его пива, чтобы предпочитать последнее всякому другому».

Бриллиантовые дамы. Примеры рекламы

В мае 1893 года, в Петербурге очень многие писали и говорили о двух красавицах-артистках, появившихся на сцене загородных увеселительных мест: Отеро в Аркадии и Берте Ротер в Аквариуме. Некрасов справедливо заметил, что «Красотой нас нельзя удивить», сценическим талантом (если таковой имеется у них) петербуржцев тоже не удивишь и не заинтересуешь на целые недели, а поэтому изобретательные русские антрепренеры придумали новую приманку, которая как эффектная новинка привлекала к ним множество любительниц и любителей блеска, шику, великолепия.

У каждой из упомянутых дам имеется, как уверяют их антрепренеры, на целый миллион франков бриллиантов, вследствие чего они и без таланта даже были бы бесспорно «блестящими артистками, имевшими успех». Обеих этих дам прозвали бриллиантовыми, называли ходячими витринами бриллиантов и очень много толковали об этой рекламной «новинке конца века».

Из массы напечатанного по поводу появления в петербургских сценах этих замечательных дам, приведем остроумное стихотворение, напечатанное в Петербургской газете:

С детства слышал я, законом для себя Нужда кладет:

«Нужда скачет, Нужда пляшет, Нужда песенки поет».

То сперва, ей-ей, три раза я глаза себе протер.

По всей вероятности, эти дамы не щадили никаких трудов и усилий, стараний, чтобы приобрести на миллионы бриллиантов, в уверенности, что это дает им, во-первых, большее вознаграждение за труд, во-вторых, гораздо большую известность и, в-третьих, привлечет на них общее внимание не только на сценах, но и в частной жизни. Они смотрят, должно быть, на миллионные бриллианты, как на средство скорее и легче нажить другие миллионы, менее блестящие, но гораздо более нужные и полезные. Если так, то они правы!

Фельетонист «Петербургской газеты» «Homo Novus» писал об одной из этих «бриллиантовых дам» следующее: «Под руками у меня находится весьма назидательный документ-брошюра об одной из этих бриллиантовых дам, только что вышедшая из печати. Я давно уже не читал ничего столь поучительного и откровенного. Отец бриллиантовой дамы, как водится, «граф и генерал испанской армии», мать «принадлежала к севильской аристократии». Тринадцати лет она вышла замуж за какого-то маркиза, но через два года (sic!) бросила его и поступила на сцену».

Подобные биографии наполнены выдуманными для возвеличения нелепостями, а многочисленные заметки в стихах и в прозе способствуют достижению главной цели – обогащению, потому что благоприятно влияют на сумму поспектакльной оплаты и стоимости подношений.

Рекламирование Вольфшмидтом рижского бальзама. Примеры рекламы

В июле 1892 года последовало повсеместное запрещение продажи продукта, выпущенного водочным заводом Вольфшмидта под громкой кличкой «Антихолерная водка». Тогда он решился наверстать потерянную наживу иным способом и выпустил в продажу рижский бальзам, присовокупив к каждой бутылке на привязи рекламу следующего содержания:

«Настоящий рижский кунценский травный бальзам. Признан хорошим медицинским департаментом 16 мая 1887 года, за №4689. Покорнейше прошу гг. потребителей моего настоящего бальзама обратить особенное внимание на то, чтобы всякий кувшин был снабжен этой пломбой. Этот бальзам из лучших целебных трав составленный, уж не раз доказал свое целительное свойство и употребляется:

1. Для подкрепления живота: берется по рюмке бальзаму и добавляется мятною водкой или вином, или же водою, смотря по сложению человека, и выпивается перед обедом.

2. Для водворения пищеварения – 2/3 бальзаму и 1/3 водки или воды.

3. От простуды: 50 до 100 капель с чашкою мятлевого чаю или бульону.

4. Наружно его можно употреблять от ушиба, натерши или помазавши больное место.

5. От обжога нужно взять сырого растертого картофеля, напитать бальзамом и таким образом наложить на обожженное место.

6. От ревматизма и одеревенелости какой-либо части – стоит только натереть оную после бани.

7. От зубной боли – нужно взять капельку бальзаму на хлопчатую бумагу и наложить на больной зуб и снаружи натереть крепко-накрепко щеку.

8. От тоски (морской болезни) принимать по мере сил, а снаружи класть под грудь, а именно под ложечки фланелевый лоскут, обмоченный бальзамом.

Примечание. Необходимо заметить, при употреблении сего бальзама остерегаться огня, а не то загорится. Нужно также после употребления оного тщательно затыкать кувшин».

Судя по этой рекламе, можно предположить, что бальзам Вольфшмидта представляет нечто в роде жизненного эликсира. Ему приписывается столько благодетельных свойств, что едва ли хоть одно лекарство обладает столькими; бальзам этот чуть не панацея, а в действительности, по всей вероятности, годится только для того, чтобы напиться им до потери сознания.

До такой степени бесцеремонно рекламирует себя этот Вольфшмидт видно из того, что ссылка, которую он делает в подтверждение мнимо высоких достоинств его рижского бальзама, оказалась не только ложной, но даже прямо противоречащей смыслу рекламы: в отчете медицинского департамента от 16 мая 1887 года за №4689 значится: «Отказано Вольфшмидту в выдаче особого свидетельства в том, что приготовляемый им давно на его водочном заводе рижский бальзам не заключает в себе ничего вредного и употребление его в гигиеническом отношении весьма полезно».

Вследствие этого открытия гешефт потерпел полное фиаско: лифляндское врачебное управление, по предположению лифляндского губернатора, постановило вслед за тем отобрать через полицию объявления и ярлыки, содержащие выписанный нами отзыв, сделанный будто бы медицинским департаментом. В Лифляндии это распоряжение исполнено, но в Петербурге, во многих трактирах, виноторговлях, ресторанах, плакаты с рекламой Вольфшмидта все еще продолжают красоваться на видных местах. Это дает возможность гешефтмахеру вознаградить себя за рекламу, которая заслуживает совершенно иного возмездия, так как губит лишь иных любителей выпивки, пьянствующих под благовидным предлогом лечения.

Английская уличная реклама. Примеры рекламы

Англичане, немцы и французы стараются не отставать от янки в разнообразии и оригинальности способов рекламирования. У них нередки случаи столь курьезных, выдающихся рекламирований, что наипрактичнейший янки не отказался бы от чести изобретения и эксплуатирования таковы. В России же и в других европейских странах подобные явления составляют еще редкие, исключительные случаи.

Сыны туманного Альбиона раньше других европейцев понимали выгодность рекламы, что видно, например, из сочинений Маколея, не постеснявшегося печатно высказать, что реклама в торговле должна занять такое же место, как пар в промышленности (в Англии в мастерских, фабриках и заводах тогда были почти повсюду паровые двигатели), что рекламы – важный путь преуспевания национальной промышленности, производства и торговли.

В Англии конкуренция и народное благосостояние не меньше, чем во всяком другом европейском государстве, а потому и рекламирование не могло отстать от других стран. Сначала надменные британцы не хотели подражать кому бы то ни было, заимствуя у других способы рекламирования, а своего ни одного не было. Они считали не свойственным англичанам заимствовать континентальные приемы ведения торговых дел, но потом убедились, что при значительном усилении производства и населения, одних старых приемов недостаточно, что нельзя подолгу накоплять товары, выжидая значительного сбыта, который несравненно чаще бывает у людей рекламирующих свои товары, усердно заботящихся о том, чтобы сделать их повсюду известными и желательными. Скрепя сердце, они решились, наконец, сделать уступку духу времени и сначала дрожащими от волнения руками строчили свои рекламы, будучи уже уверенными, что последние значительно расширят сбыт их товаров, доставят им много новых клиентов. Но, несмотря на то, многие из капитальнейших фирм свыше столетия боролись с духом рекламы, относясь к последней с пренебрежением.

Первый из англичан, решившийся прибегнуть к рекламе, был торговец мануфактурными товарами, продававший поаршинно, Джонатан Гольдер в Лондоне. Он навлек на себя всеобщие нападки, насмешки и порицания, и пресса даже поспешила заявить, что Гольдер действует «не по-английски» и презрительно критиковала тогда новый в Англии способ ведения торговых дел.

Собственно говоря, Гольдер ничего серьезного и не вводил. В 1679 году он опубликовал, что он будет вручать каждой даме, которая купит у него не менее, как на «золотую гинею», бесплатный прейскурант всех продающихся у него товаров. В глазах прессы того времени это был чудовищный, почти непростительный поступок. Рыцари «Pluralis Majestatis» (его величества – большинства), господа редакторы усердно всячески осуждали это иноземное вторжение, предсказывая ниспровержение британского государства и уничтожение английской торговли и в результате достигли только того, что обратили всеобщее внимание на предприимчивого дальновидного купца; его магазин с того времени по целым дням был полон покупателями, он в короткое время нажил значительное состояние и впоследствии умер миллионером.

В настоящее время смешным даже кажется главный довод нападавших на Гольдера: «Если английские купцы принуждены будут, писали строгие критики, затрачивать часть своего капитала на печатанье ненужных циркуляров, то это легко может повлечь за собой падение английской торговли и банкротство купцов».

Как сильно изменилось время в этом отношении! Недавно одна из лондонских фирм сделала лондонским типографиям заказы на 4 000 000 франков, давши этим блестящее доказательство могущества рекламы в современной Англии. Теперь уже никто, конечно, не сказал бы, что это «не по-английски» и не найдется, по всей вероятности, ни одной английской газеты, не придерживающейся какого-либо способа рекламирования, чтобы при его помощи напоминать о себе публике и расширить круг читателей.

Мало того: реклама в Англии пробралась и в область изящных искусств. Это видно лучше всего из уличных реклам, которые очень разнообразны и даже художественны иногда. Достаточно совершить прогулку по Лондону, чтобы вполне убедиться в этом. Вы увидите весьма интересную и поучительную картину различных систем рекламирования, которых усердно придерживаются чуть не все лондонские дельцы. В английских способах рекламирования замечаются, однако, постоянно два неизменные существенные признака или пункта, которых англичане строго придерживаются во всех своих уличных рекламах: последние не должны оскорблять общественного вкуса и должны быть новы и находчивы.

Если реклама художественна, то она весьма охотно эксплуатируется всякой подходящей фирмой, которая платит изобретателю очень щедрое вознаграждение, никто не поскупится никогда в том случае, когда идея обещает, по-видимому, принести хорошие результаты. За набросок рисунка рекламы знаменитый Губерт Геркомер получил от владельцев «Magazine of Art» (Магазина изящных искусств) свыше 20 000 франков, а торгующая мылом фирма «Pears» заплатила художнику Милле за его картину «Мыльные пузыри»и за согласие употреблять ее, как рекламу, почти невероятную сумму до 90 000 франков.

В Людгете почти все дома, окружающие весьма многолюдный постоянно лудгетский цирк, усеяны обыкновенными и художественно нарисованными вывесками. На одной вывеске, например, нарисован грудной ребенок, на другой – новый род помочей, на третьей – кадбургский шоколад, на четвертой – какао Фрея и т.д. Много черепов с оскаленными зубами выглядывают из выставочного окна френолога, который берет с приходящих к нему по шиллингу за свои френологические исследования их головы и принимает своих клиентов поодиночке, уверяя чуть не каждого, что он может сделаться значительным человеком, если он только приложит надлежащим образом к делу свои способности, которые он готов разъяснить клиенту за один шиллинг.

На одном из балконов всякий прохожий заметит рекламирование мясного экстракта Бовриля, написанное буквами, величиной каждая со взрослого человека. На крыше дома громадные вывески напоминают вам подвижными буквами, волнующимися при малейшем ветерке, что не следует пренебрежительно относиться к экстракту Либиха и что экстракт Бранда должен находиться в каждом доме, во всяком хозяйстве.

Высокий забор, скрывающий от взоров прохожих здания дворца оклеен афишами и объявлениями рекламного содержания. На нем вы увидите рекламы даже известнейших английских газет, каковы «Daily Telegraph» (Ежедневный телеграф), «Lloyds Dispatch» (Депеши Ллойда) и т.п., в таком виде, например: «The Daily Telegraph, the largest circulation in the World», т.е. Ежедневный телеграф – самая распространенная газета всего света; «Lloyds weekly paper is the best for the million», т.е. Еженедельная газета Ллойда миллионом людей считается лучшей и т.д.

Если приезжий впервые поедет в лондонском дилижансе, то непременно заметит, что за спинкой каждого сиденья находится эмалированный щиток, на котором написаны, например, слова «Sunlight Soap is the best», т.е. мыло Солнечное сияние – наилучшее. Но случается, что едва вы призадумались о «наилучшем мыле», носящем столь громкое и блестящее название, как кондуктор прерывает нить ваших размышлений и вручает вам билет, на котором вы читаете, что наилучшее в мире мыло называется грушевым (Pears Soap), а не солнечным сиянием. С досадой посмотрите вы в сторону и вдруг увидите на доме массивную вывеску, превозносящую до небес «Vinolia Soap!» Последнее слово остается за «Sunlight Soap», потому что, выходя из дилижанса, на каждой ступеньке последнего вы увидите восхваление этого мыла. Таким образом, название его невольно запоминается вами, и при первой же надобности в мыле вы покупаете «Sunlight Soap». Оно должно быть хорошо, потому что плохое не вынесло бы долгого столь дорого средства рекламирования, как описанное нами, а вскоре и совсем исчезло бы из продажи.

На улице «Fleet» бросается в глаза старинное здание, украшенное позолоченными фресками. Это излюбленное парикмахерами место рекламирования: там жил раньше кардинал Вульсей, пока его государь, Генрих VIII, не передал ему «Consillum abcundi», чтобы он удалился домой на родину и в первый раз в жизни попытался стать благочестивым . В столовой, в которой прежде король и кардинал в веселом обществе осушали много кубков рейнских вин, теперь стригут волосы. Прежде же обрезывали не волосы на голове, а головы тех, которые осмеливались противиться осуществлению планов Генриха VIII и Вульсея. Этот дворец – историческая реклама, доставившая теперешнему его владельцу, парикмахеру, прекрасное состояние.

Очень оригинальна реклама другого художника бритья на той же улице, задумавшего ослабить успех своего опасного конкурента, завладевшего историческим размещением. Его «салон» носит громкое название «Парикмахерский институт армии и флота». У дверей дома стоят два человека, из которых один одет в мундир английского генерала, а другой – генерала-адмирала английского флота. Они предлагают прохожим изящно отпечатанные красками рекламы парикмахерской.

Набережные и улицы, по которым теперь дилижансы ходят чуть не шагом, вследствие постоянно большого количества прохожих на них, – представляют, так сказать, театральную часть Лондона, вследствие чего характер реклам там весьма существенно меняется, еще более бросаясь в глаза и будучи еще резче, ярче, крикливее. На рекламах, афишах, видимых вами со всех сторон, нередко изображены и театральные эффектные сценки из пьес, заставлявших современную лондонскую публику много говорить о себе: здесь вы видите ревнивого супруга, там раздраженную сварливую тещу, а близ них остроумного адвоката или страшного атамана разбойников. Сцены театров, на которых разыгрываются чувствительные драмы, обыкновенно предпочитают драмы и трагедии с ужаснейшими сценками: взрыв, падение аэростата, железнодорожная катастрофа, пожар с человеческими жертвами и т.п. Эпизоды пьес служат рекламой для театров, на сценах которых ставятся и привлекают каждый вечер многочисленную публику, равно как и эффектные удачные пьесы на темы, составляющие злобу дня.

А вот посмотрите-ка, что это такое? Уже не вырвалась ли из тюрьмы толпа заключенных в нее преступников, не арестована ли шайка злодеев. Медленно и печально, звуча цепями, оковывающими их, проходит улицу 20-30 человек, в серых арестантских одеждах. На груди и на спине у каждого из них доски, на которых прибиты рекламы и афиши. Эти люди в костюмах преступников, быть может и не подозреваются ни в каком преступлении: этот незавидный костюм – реклама новой пьесы «Никогда не поздно исправиться» (Its never too late to mend), второй акт которой происходит в английской тюрьме.

Нередко можно видеть подобную же толпу разбойников или немало лиц в черных домино или отряд легкой французской кавалерии, таким же образом рекламирующих новую пьесу, также с досками или картонами объявлений, зарабатывающих честно свой хлеб, хотя и нелегким, непривлекательным трудом, но никогда не подвергаются оскорблениям, каким подвергают случается подобных рекламаторов на материке.

Эти рекламаторы называются сандвичами, как и в Америке, потому что представляют мясо между двумя отрезками, как бутерброды или сандвичи.

Различные дельцы, коммерсанты, аферисты также нанимают для себя сандвичей: один торговец шляпами на набережной отправляет 25 оборванных мужчин, наряженных, однако, в изящные цилиндры, фабрикант портфелей помещает их в не менее прекрасные сундуки, имеющие отверстия для головы и с изображениями его работ, заставляя сандвичей с важностью, медленно выступать в столь оригинальном и неудобном головном уборе, продавец зонтиков заставляет своих сандвичей во всякую погоду ходить с прекрасными распущенными зонтиками, то большими, то в виде изящных, карманных почти вещиц.

Такие рекламаторы окружают вас со всех сторон, и вы невольно удивляетесь кое-чему, происходящему вокруг вас, и ожидаете еще чего-нибудь особенно выдающегося и таковое не замедлит появиться. Вот, например, встречается с вами животное-рекламатор: прекраснейший пудель, несущий во рту маленький зонтик, на котором блестит название пьесы, идущей на сцене театра Дрюли-Лэн. Эта реклама отливает всеми цветами радуги, а пудель так прекрасно выполняет свое дело, что, становясь на задние лапы, медленно во всей красе повертывает свою рекламу, возбуждая этим не меньше веселости, чем его учитель, театральный клоун.

Если вы пройдетесь по Трафальгард-скверу, по площади Ватерлоо, по Паль-Маль к аристократической улице Регент-стрит, то увидите там главное место оконно-выставочной рекламы. Но нельзя, как известно, безнаказанно пройтись под пальмами, там ведь вы постоянно найдете очаровательнейших англичанок, во всеоружии соблазнительной красоты и наряда, рассматривающих выставленные в окнах новейшие модные украшения, – некоторые из них представляют собой также ходящие рекламы, но не обезображенные, как сандвиченосцы, а, напротив, изукрашенные очень искусно. Там вы увидите и такого рода сценку, например: на прекрасном очень дорогом экипаже, изукрашенном великолепными позолоченными орнаментами и запряженном молочно-белыми арабскими жеребцами, сидят шесть черных, как уголь, негров Конго, в голубых бархатных, расшитых серебром мундирах. Два из них помещаются близ кучера, три позади, на запятках. Последние часто сходят и со старомодным поклоном подают проходящим мимо дамам раздушенные рекламы, в которых очень патетически, стихами, восхваляется мыло – Конго Виктора Весьера. Раздав значительное число этих реклам, они почтительно раскланиваются и исчезают в общей толпе.

Громкое позвякивание сбруи слышится близ вас и вскоре появляется пред вами коляска, запряженная четверкой чистокровных лошадей. Ее сопровождают шесть миниатюрных почтальонов, раздающих публике маленькие пузырьки, флакончики, наполненные духами «Cherry Blossom Perfume». Из достоверного источника известно, что таких флаконов раздается ежедневно, бесплатно, около 3 000! Каждый вечер приезжает этот экипаж к театрам, более посещаемым аристократией и слуга подает входящим маленькие карманные образчики, чтобы приохотить этим к покупке эссенции из цветов вишневых деревьев. В самом театре находятся люди с программами, надушенными этими же духами, так что театральный зал наполнен их благоуханием.

Посмотрим на оконную выставку. Устраивать ее эффектно – наука, которою занимаются особые специалисты, называемые в Англии «Window Dressers», т.е. одевающие окна. Многие из английских фирм платят этим специалистам громадное жалованье, так как известно, что если искусный «Window Dresser» не будет щедро вознагражден, то перейдет к сопернику конкуренту, который примет его с распростертыми объятьями. «Window Dresser» для каждого почти купца-мануфактуриста в Англии нечто в роде министра иностранных дел, потому что от него зависит установить хорошие отношения между магазином и внешней публикой, эффектно выставивши не только дорогие, но и дешевые товары таким образом, чтобы выставка завлекала покупателей. Оконная выставка составляет, так сказать, дипломатическую ноту, которая дает повод к возникновению сделок с новыми покупателями. Трудно поверить, до какой степени искусно, эффектно, умело прилаживают нередко выставки в окнах эти «Window Dressers»: этого нельзя ни описать, ни нарисовать. Наиболее правильное понятие составит об этом тот, кто осмотрит все подобные выставки в Регент-стрит, в магазинах мод, ювелиров, художественных, белья, цветов и кружев. Пред многими из них всякий почти прохожий с удивлением останавливается, некоторые заглядываются даже пред выставкой дешевых украшений из поддельных камней или кожаных товаров.

Немецкий журнал «Die Reclame», не смотря на свойственный немцам крайний патриотизм, сознается, что английские «Windows Dressers» превосходят своим искусством немецких специалистов этого же рода, да притом же едва ли хоть одна немецкая фирма согласилась бы заплатить своему дрессеру столь большие деньги, какие платят английские фирмы вообще.

Многие из рекламирующих фирм в Англии употребляют на своих выставках, как приманку для публики, и картины известнейших художников, прекрасную статую или собрание автографов знаменитых людей. Продавец угля показывает обыкновенно модель копи, из которой он получает уголь. Эта модель механическая и вы можете видеть в окне продавца угля сценку из жизни в угольных копях, работы в последних и т.п.

Почти каждый из Регент-стритских продавцов умеет подобным образом обратить внимание прохожих на свою торговлю. В оконной выставке иного купца или ремесленника вы встретите совершенно неожиданное зрелище. В окнах одного из парикмахеров, например, сидят, по видимому, шесть молодых дам, невежливо повернувшись к публике спиной и заставляя ее любоваться своими чрезвычайно изобильными и прекрасными шевелюрами. Служитель парикмахера раздает вам карточки, провозглашающие, что «эти дамы обязаны своим удивительным изобилием волос только растительной тинктуре N***. Придите, посмотрите и изумляйтесь». Заглянув в лавку, вы убедитесь, что даже эта живая реклама очень привлекает, потому что лавка наполнена зрителями. Но вас удивит, быть может, что в той же лавке продаются парики. Разве рекламирующаяся таким образом тинктура не во всех случаях помогает? Эта тинктура для ращения волос напоминает следующую, производившуюся в Ливерпуле: оркестр музыкантов сопровождал группу около 60 молодых девиц, ходивших с распущенными волосами по городу и за ними человек нес на древках рекламу, на которой большими печатными буквами значилось: «Allen’s Hair Restorer»: все эти молодые дамы обязаны были своими прекраснейшими волосами восстановителю волос Оллена».

Много кое-чего еще можно было бы рассказать об английской уличной рекламе, но очерк и без того немал, а, сколько бы не писали, исчерпать эту тему невозможно, так как она постоянно меняет виды, формы, способы, методы, ежечасно прогрессирует и видоизменяется, следуя наставлению одного из английских поэтов: «Течение человеческих дел изменчиво: сумейте поплыть, воспользовавшись приливом и вы достигнете счастья». А что же, скорее всего, может доставить счастье современному дельцу, как не удачная реклама, которая обратила бы на него всеобщее внимание?! Не удивительно поэтому, что находчивые, остроумные рекламисты наживают нередко большие состояния.

Содержание:

Очерк истории рекламы и ее значения

Уличная реклама в Америке

Реклама изобретателей зосдона в Париже

Реклама фирмы "Goldene Hundert" в Берлине

Распродажная реклама янки

Курьезное рекламирование певицы

Фиакр-реклама

Многообъемлющая американская реклама

Реклама с виселицы

Высокопарная реклама парикмахера

Курьезная реклама ресторатора